Архилох
Бывало, чтобы доехать от Буйнакска до Махачкалы, приходилось тащиться в поезде. А поезд, сами знаете, плетется, плетется столько времени, что просто заскучаешь! Такая морока была. А сейчас благодать - бегают автобусы. Правда, другие жалуются, что от быстрой езды в автобусе у них голова кружится и даже тошнить начинает. Не знаю, со мной такого не случалось.
Еду как-то по поручению правления колхоза в Махачкалу, раньше он назывался Анжи, а Буйнакск - Шура. В автобусе рядом со мной садится приятный молодой человек. Одет, как положено, по новой моде, - шляпа, туфли, узкие брюки и так далее.
От молодого человека просто брызжет приветливостью, как соком из початка кукурузы молочновосковой спелости.
Если я не ошибаюсь, некоторые не одобряют молодых людей, которые одеваются по моде.
Есть даже какое-то обидное слово, которым обзывают их, даже открыто смеются над ними. Валлах, я не сторонник насмешников, мне, например, по душе новая мода, если ей следовать с разумом. Я тоже разбираюсь в этом деле. Подумайте сами: лучше, по-моему, тар балакъ, узкие брюки, какие носили в старину, чем хар балакъ, глупые широкие штаны, которыми ты улицы подметаешь. Это я, старый Кагир, вам говорю. Конечно, все в меру.
Едем, значит, с этим молодым человеком. Оказывается, он кумук по имени Али-Паша.
Узнаю, - Али-Паша давно окончил институт и теперь учится там... забыл, как называется то место, где после института учатся...
В общем, учится Али-Паша на историка, который занимается раскопками и находит всякие древние вещи: оружие, утварь, строения...
Кажется, их называют архилохами или вроде этого. Словом, не запомнил я это слово.
- Я, говорит, в том месте уже кончил учиться, а чтобы выйти в ученые, я должен написать книгу, то есть сделать открытие в этой науке. Но до сих пор не знал, о чем писать, а теперь нашел. Нашел такое место, о котором можно написать книгу, - поделился своей радостью Али-Паша.
- Где же это место? И чем оно радует тебя?
- Место это недалеко отсюда, сейчас покажу его... Оно за перевалом – я нашел остатки очень древнего поселения. Фундаменты домов почти нетронутые, очертания улиц, то же самое, совершенно ясные. А кладбище - словно еще вчера на нем совершались захоронения покойников. Никто не скажет, что поселению тысячи лет... Еще никакой архилох, говорит, во всем мире не находил столь сохранившиеся древние памятники.
- А сколько, по-твоему, лет этому древнему аулу?
Я же никак в толк не возьму, где это в наших горах в районе перевала «Айланмалар» сохранились остатки древнего селения.
- Согласно моим научным вычислениям, - говорит Али-Паша, - время разрушения этого селения относится к седьмому веку до нашей эры, жизнь в этом городке прервалась две тысячи семьсот лет назад... Но, чтобы это все доказать, предстоит еще много работы.
- Раз такое дело, - говорю, - если ты об этом селении можешь написать целую книгу и выйти в ученые, то имеет смысл в поте лица раскапывать этот городок. Но не пойму, какую пользу твои раскопки принесут людям?
- Тогда вся история наших с вами предков предстанет перед глазами как на ладони, это будет небывалое дополнение к истории нашего народа.
- Похвальное занятие, очень похвальное, сынок, - сказал я. - Ты взялся за святое дело. Пусть осуществится твоя благородная мечта, чтобы после этого ты зажил в радости и счастье, дай бог.
В это время водитель потянул рычаг, заглушил мотор нашего автобуса, кончился подъем, и начался крутой спуск...
Конечно, кто ездил через перевал «Айланмалар», тот знает - с этого места, где кончается перевал, ты сразу видишь окраину Махачкалы, полоску Каспийского моря, приморскую равнину... Получается такая картина, словно ты открыл широкое окно и увидел целый мир...
Рядом с тобой плывут облака, а внизу на полях отражаются их тени. И далеко-далеко тянутся составы вагонов, и паровозы выпускают длинные, хвосты пара и дыма. Паровозы и вагоны не больше игрушечных.
А мы, наш автобус, все катимся вниз.
- Смотрите! Вот то самое селение, - вдруг вскрикнул Али-Паша, когда мы стали подъезжать к «Утесу ветров».
Я повернулся влево, увидел остатки поселения, и чуть было не расхохотался. Но... валах-иль-азим, слава богу, вовремя прикусил язык, еле удержался - разве можно насмешками обидеть такого приятного улана, парня? К тому же почти все пассажиры слышали наш разговор.
Я делаю вид, что ничего смешного нет, серьезно смотрю на знакомые развалины и говорю Али-Паше:
- Бах, дорогой Али-Паша, я могу оказать тебе добрую услугу, большую помощь.
- Помощь? Какую? - Руки Али-Паши уже потянулись к авторучке и записной книжке.
- Могу сказать тебе, как называлось это селение.
- Неужели?! Ну-ка, ну-ка, говорите скорей.
- Атлы-Боюн называлось оно.
- Атлы-Боюн, - повторяет за мной Али-Паша и медленно выводит на бумаге название селения. – Скажите, Кагир-ага, а вы уверены, что так именно оно называлось?
- Валлах, - говорю, - мне это также хорошо известно, как и мое имя.
- Отлично! Так, так… А что вы еще знаете о нем?
- Хо-хо! Многое знаю. В этом поселении в свое время протекала бурная жизнь, жители были хорошими земледельцами. Кто в окрестных аулах не хвалил атлыбоюнскую пшеницу!
- Это очень интересно, - радовался Али-Паша. – Интересно, какая была у них письменность, какой алфавит?
- Точь-в-точь такой, которым пользуемся мы с тобой… Да, да, можешь мне поверить.
- Позвольте, Кагир-ага, вы так говорите, как будто вы не слышали, а сами бывали в Атлы-Боюне…
- Так и есть, я сам бывал в Атлы-Боюне и все видел своими глазами.
- Какими орудиями они пользовались в земледелии?
- Одно время они пахали сохой, потом плугом, затем трактором и собирали урожай, как и мы, комбайнами.
- Что, что? Трактор? Комбайн? О чем вы говорите, уважаемый Кагир-ага?
- Да, после того как в Атлы-Боюне организовался колхоз, они стали пользоваться машинами.
Али-Паша уже хотел было посмеяться над моей шуткой или невежеством - не знаю, как вмешался один из пассажиров:
- Я тоже могу быть вам полезен, молодой человек. В том городе, в котором атлыбоюнцев переселяли с гор на равнину, чтобы облегчить их жизнь и труд, я работал шофером. Я лично на грузовой машине перевез много имущества атлыбоюнцев.
- А вот и новое селение Атлы-Боюн, - сказал другой пассажир, когда автобус достиг равнины.
Пассажиры, которые понимали по-кумыкски, вежливо улыбались, другие, более несдержанные, начали громко смеяться. Чтобы отвлечь внимание от Али-Паши, я завел разговор: сколько лет прошло, как атлыбоюнцев переселили на равнину.
- Да это было не так давно.
- Тридцать лег назад, не больше. - Оказалось, что об этом помнят почти все пассажиры.
Рассказывают, будто Али-Паша после этого случая перестал заниматься историей своего народа, а занимается изучением его жизни в настоящее время.
А зря! История тоже нужна. Но надо изучать ее не только с помощью профессоров. А может быть я неправ.
Ибрагим Ханмав Бамматули
Февраль 1959 г.
(Из книги «Чудесный характер», Москва, 1961)
Размещено на сайте 11.04.2010